Планета обезьян: как в Сухуме создавался старейший приматологический центр
24 августа 1927 года в Сухуме открылся один из старейших научно-исследовательских приматологических центров мира.
Спустя 30 лет на его базе основали Научно-исследовательский институт экспериментальной патологии и терапии (НИИЭПиТ), ставший в советское время научным центром всесоюзного и международного значения.
Об истории Сухумского питомника обезьян, читайте в материале Sputnik.
Сария Кварацхелия, Sputnik
Климатические условия, близкие к тропикам, обилие фруктов и овощей предопределили открытие в Сухуме питомника обезьян. Инициаторами его создания были ученые Московского института экспериментальной эндокринологии.
В ноябре 1925 года директор этого института Василий Шервинский обратился с письмом к комиссару здравоохранения РСФСР Николаю Семашко.
В нем говорилось о необходимости проведения опытов на обезьянах для развития медицины и биологии. Ученые посчитали “желательным устройство питомника для обезьян на Черноморском побережье с целью акклиматизации животных”.
В поисках будущего дома обезьян, замдиректора Института экспериментальной эндокринологии Яков Тоболкин изучил Черноморское побережье, посетил около 30 усадеб и сделал выбор в пользу дачи Остроумова на горе Трапеция в Сухуме.
Алексей Остроумов был крупным клиницистом-терапевтом, преподавал в Московском университете. В конце 90-х годов XIX века он переселился в Сухум, где на свои средства построил больницу и родильный дом. В своем имении он создал парк тропических и субтропических растений.
Когда Яков Тоболкин прибыл в Сухум, дача и парк были в очень запущенном состоянии. Некоторые дорожки приходилось расчищать топором. Ученый начал переговоры с руководством Абхазии о передаче территории в аренду Институту эндокринологии. Большую помощь в этом вопросе оказал председатель Совета народных комиссаров Абхазии Нестор Лакоба. Он и в дальнейшем внимательно следил за организацией и работой питомника.
Первые из Гвинеи
История одного из старейших приматологических центров мира началась 24 августа 1927 года, когда в Сухум доставили двух павианов анубисов и двух шимпанзе. Они были единственными из 15 обезьян, выжившими по дороге из Гвинеи в Абхазию. Животных доставили на бывшую дачу Остроумова, где для них подготовили помещения и корм.Сначала Сухумский обезьяний питомник назывался Медико-биологической станцией.
Как рассказывал ранее агентству Sputnik профессор Владимир Баркая, работавший в НИИЭПиТ с 1961 года, первые опыты в институте приматологии начали проводить еще в конце 1920-х. Тогда еще у учреждения не было своих кадров, приезжали ученые из Москвы, которые работали с приматами.
"Гормон молодости"
Хоть обезьяньи железы не пересаживали дряхлеющим партийным лидерам, но в НИИЭПиТе на обезьянах испытывали "гормон молодости". Это были совместные исследования с Московским эндокринологическим центром.Гормон молодости испытали на 10 немощных обезьянах. Как вспоминал профессор Баркая, уже через пару месяцев результат был ошеломляющим: ученые заметили улучшение реакции и памяти обезьян, повышение активности, а также появление волос у облысевших от старости особей.
Сухумский обезьяний питомник. Обследование обезьяны в лаборатории радиологии.
"Ученый из Московского эндокринологического центра был доволен опытом. С результатами он поехал сначала в Москву, там он выступил с докладом в РАН. Потом с этим же докладом он выступил на научной конференции в одном американском штате. Ученый мир был потрясен", - отмечал Баркая.
Сухумские "космонавты”
Уже в начале 50-х годов в Медико-биологической станции формируются первые собственные штатные кадры, самостоятельно разрабатывающие актуальные проблемы биологии и медицины.В 1957-м Станцию преобразовали в Институт экспериментальной патологии и терапии Академии медицинских наук СССР. В 1958 году ее возглавил Борис Лапин - выдающийся советский и российский ученый, организатор медицинской науки и основоположник российской медицинской приматологии.
При Лапине в Институте стали открываться новые лаборатории, проводиться научные конференции.
В 1962 году исследования на обезьянах расширились. Борис Лапин стал изучать вирусологическую теорию происхождения раковых опухолей, вводя в организм примата вирус куриной саркомы Рауса.
Благодаря приматам в институте создавали вакцины от опасных вирусов, проводили опыты по сравнению нейросистемы обезьяны и человека.
В 1977 году на территории института установили памятник обезьяне. Ее надпись гласит: “Полиомиелит, желтая лихорадка, сыпной тиф, клещевой энцефалит, оспа, гепатит и многие другие болезни людей изучены с помощью опытов на обезьянах”.
В 70-х годах Лапин стал инициатором и участником проекта космических полетов обезьян на биоспутниках по программе “БИОН” в конце 70-х годов.
В космос уже летали Гагарин, Терешкова и многие другие. Однако директор Сухумского института считал, что приматы могут дать больше данных о воздействии невесомости на организм человека.
В 1980-м году в НИИ занялись предполетной подготовкой 12 обезьян. В 1983 году первые пары макак полетели в космос, последние пары – в 1996 году. Все животные благополучно вернулись на Землю.
Акклиматизация в Абхазии
В начале 70-х годов ученые проводили эксперимент по акклиматизации обезьян. Для этого две группы животных, привезенных из Эфиопии, были выпущены в районе СухумГЭС. Обезьяны находились под постоянным наблюдением сотрудников НИИЭПиТа.Эксперимент проходил удачно, приматы хорошо размножались в природных условиях. Численность обезьян, обитавших в сухумских лесах, к 1990 году достигала одной тысячи. Партия диких обезьян должна была стать донором для питомника.
Однако в 1992 году началась грузино-абхазская война. Животные пропали из поля зрения физиологов, многие приматы погибли. Оставшиеся в живых ушли далеко в горы.
Все 413 дней войны сотрудники института приходили в питомник и кормили обезьян, хотя кормить их было почти нечем. Животные стали умирать от истощения. Из шести тысяч обезьян в живых осталось всего 200.
Реабилитация
После войны работники НИИЭПиТа сразу же возобновили деятельность института. Первым делом они решили основательно изучить организмы обезьян, переживших войну."Мы понимали, что опыты над больными обезьянами нельзя было проводить. Мы решили изучить, как изменился организм приматов за один год войны. Рацион обезьян резко изменился, обезьяны недоедали, и это критически повлияло на их здоровье", – рассказывал профессор Баркая.
В течение трех лет ученые следили за здоровьем подопечных. Лишь к 1996 году они отметили восстановление организма животных. Конечные результаты показали, что организм обезьян дал такую же реакцию, как и организм людей, переживших блокаду Ленинграда.
