Мединский ответил на главный вопрос переговоров
Вопрос "А зачем вообще спустя три года возвращаться в Стамбул и снова вести какие-то переговоры?" российское общество задавало с момента, когда анонсировали их первый раунд.
Эта тема особенно интересовала наиболее активную — оттого и остро воспринимающую различные события — его часть. После печальных воскресных новостей вопрос стал восприниматься еще актуальнее.
И в понедельник Владимир Мединский даже самым отъявленным скептикам убедительно продемонстрировал, для чего именно это нужно. Речь даже не про российский меморандум, в котором Украине предлагаются болезненные, но единственно возможные на данном этапе (и лучше для Киева не будет) условия урегулирования, хотя он и сам по себе причина веская. Речь немного о другом.
"Что у нас звучало в последнее время на уровне ООН, ОБСЕ и так далее? Сперва — полтора миллиона детей похищены, потом — двести тысяч украинских детей похищены, теперь официальная цифра — 20 тысяч детей", — напомнил Мединский во время пресс-подхода. И добавил, что российская сторона неоднократно запрашивала имена и фамилии, чтобы понять, о ком вообще речь. Киев тянул. Обмены — на несколько порядков меньше, чем цифры, приводимые украинской стороной, — шли через омбудсменов. Например, за последнее время на Украину вернулся 101 ребенок, а 22 — уехали к своим родным в Россию. Семьи, которые во время боевых действий оказались разделены, воссоединялись. Но украинская сторона никак не находила возможности представить данные по тем, кого именно на Банковой считают похищенными.
На второй раунд переговоров украинская делегация наконец привезла этот список. В нем не оказалось полтора миллиона имен. И 200 тысяч нет. И 20 тысяч. Даже одной тысячи не набралось.
В списке 339 детей. Конечно, судьба каждого ребенка, оказавшегося оторванным от своих родных, важна. Но этих судеб гораздо меньше, чем утверждает Киев, сделавший из этого "шоу для сердобольных европейцев".
Особенно важно, что Мединский отдельно проговорил то, что Украина пытается оболгать Россию и ее защитников.
"Нет ни одного "похищенного" ребенка. Есть дети, спасенные нашими солдатами ценой своей жизни, с риском вытащенные из зоны боевых действий. И мы ищем родителей. И возвращаем", — подчеркнул глава делегации.
Кто-то может возразить, мол, для этого не нужно проводить переговоры, достаточно написать об этом в СМИ или просто сделать соответствующее заявление.
Увы, но российские медиа не читают на Западе, а в отрыве от переговоров эти слова могли быть попросту проигнорированы. Поэтому бороться с демонизацией России нужно даже на таком уровне: когда к событиям приковано внимание всего мира, когда не заметить российское заявление нельзя, когда есть возможность выставить украинскую ложь напоказ настолько убедительно. Есть что возразить украинской делегации? Нет, это их список.
И вот это публичное изобличение украинской лжи само по себе было бы более чем весомым доводом в пользу участия в переговорах.
А ведь им результаты очередного Стамбула не исчерпываются. Среди них и другие гуманитарные вопросы, в первую очередь обмен пленными — больше тысячи наших ребят наконец вернутся домой. Каждый из них сам по себе стоит любого Стамбула. А их — больше тысячи. И для тех, кто задается вопросом "Зачем Стамбул?", это был очередной понедельник. А для них — долгий день в плену.
И это два очень разных временных промежутка.
Мнение автора может не совпадать с позицией редакции.
Давид Нармания
